Почему-то стало модно приписывать себе то или иное психическое расстройство. Вместо привычного плохого настроения я слышу: «у меня депрессия» или «экзистенциальны
Несколько лет я проработала в психиатрической клинике. Могу с уверенностью сказать, что этот опыт перевернул мою жизнь с ног на голову. Думаете ваша жизнь однообразна и скучна, а проблемы душат – милости просим в «мир клиники». Мир, о котором говорить не принято.
Меня всегда интересовала патология. Поэтому, когда мне поступило предложение о работе в клинике, я с энтузиазмом согласилась. Первое ощущение – страх. Мы, как правило, боимся того, чего не понимаем. Я ожидала увидеть болезнь, а увидела человеческие истории. Для себя я сразу выделила несколько категорий людей. Первая и самая большая – это хронические пациенты. Многие из них находятся в больнице с самого детства, у большинства есть инвалидность. Жизнь таких пациентов протекает исключительно в стенах учреждения: здесь они отмечают праздники, впервые влюбляются и расходятся. Я наблюдала множество раз как мужчины передавали дамам своего сердца записки и маленькие презенты (особую ценность имели сигареты и сладости). Доступ в реальный мир для них закрыт. Вторая категория пациентов включает острых больных, волею психоза оказавшихся на больничной койке. И тут полное разнообразие: черти алкогольного делирия, императивные голоса, постспайсовые галлюцинации. Около года я проработала в отделении первого приступа, куда попадали люди с дебютом заболевания. Жизнь у них делилась на до и после: раньше они были такими же членами общества, однако после госпитализации жизнь многих менялась. Основные сложности были связаны с феноменом стигматизации (клеймо заболевания) и последующим трудоустройством
Среди пациентов имеются и те, кто не прекращает социальную деятельность. Об их заболевании знают только самые близкие люди. Такие пациенты обычно надолго не задерживаются и как бы стесняются своего присутствия в больнице. У них сохранена критика к состоянию, они ищут помощи. Таких было меньшинство.
Больница, как любое закрытое учреждение, имеет собственный распорядок дня. Перед завтраком в коридоре выстраивалась вереница пациентов для приема лекарств. Затем начинались реабилитационные мероприятия, организованные психологами больницы. Арттерапия, тренинги, прогулки и даже танцы. Однажды кто-то из моих коллег сказал, что большинство пациентов представляется для него трудными детьми, заключенными в тюремной камере. Возможно это так. Точно могу сказать одно: радовались праздникам они действительно как дети. Самый любимый — Новый год. Готовили свои роли, репетировали и, конечно, ждали подарков.
Я поняла, что пора увольняться с работы, когда перестала испытывать неловкость. Работа стала для меня привычкой, перестала волновать. И вот в один день, когда мы обедали на кухне и мило беседовали, а через стену кричал пациент, я поняла – хватит.
Опыт, который я получила от этой работы до сих пор со мной. Я по-другому смотрю на нездоровых людей и больше ценю жизнь во всей ее полноте. Никто не застрахован от болезни, но в нашей власти пользоваться тем, что у нас есть сейчас – здоровьем и энергией.
